В: Продолжают ли эльфы крови, ставшие рыцарями смерти, испытывать зависимость от магии?
О: Нет, но новая зависимость, которую они получили, став рыцарями Черного Клинка, намного хуже. Им просто необходимо причинять кому-то боль. Если рыцарям смерти долгое время не удается насладиться агонией другого существа, они начинают испытывать ужасную боль, которая может довести их до безумной, кровожадной истерии. И эта судьба гораздо печальнее чем у тех, кто страдает от недостатка магии.

Риканду, открывшую свой разум во время сканирования, внезапно захлестнул шквал эмоций незнакомца, ощутимый почти физически, плотной волной едва не сбивая с ног. Боль! О, как эта боль была ей знакома, ведь она была отражением ее собственной боли, не только и не столько боли голода, утоляемого муками живых существ, нет, это была боль раненой, искалеченной, истерзанной души, запертой в клетку не менее искалеченного, мертвого тела. Это была попытка понять... Понять, что же такое эта самая суть, заставляющая нас быть даже тогда, когда само существование уже не имеет смысла. А еще, это был поиск чего-то... дарующего утешение. Огонек в ночи, манящий родным и при этом безнадежно недостижимым теплом. Дом, в котором для тебя всегда открыты двери, где тебя всегда любят и ждут, каким бы чудовищем ты ни был. Риканда буквально задохнулась от чувства, испытанного ею впервые с тех пор, как она стала немертвой. Того странного чувства, казалось, утраченного навсегда, чувства, никогда не посещавшего ее в те моменты, что она терзала живых. Жалость. Но вот жалела ли она Освальда, или же себя самое в его лице — этого она не могла бы сказать даже сама себе.