*Кажется, кое-кто интересовался темой демонов?*

Тяжелые капли дождя монотонно барабанили по деревянной крыше кареты. Скип колес, мерное покачивание… Предместья Рима остались далеко позади, за окнами царила кромешная тьма, и маленький светильник в углу не мог рассеять сумерки, царящие внутри. Джузеппе покосился на смутные очертания женской фигуры, выступавшие из темноты на сиденье напротив него. Дама под вуалью… Не совешил ли он ошибку, пригласив ее? И вообще, решившись на подобное? Смутные слухи, годы поисков, цена, которую было предложено ему заплатить в обмен на ее услуги…

Похоже, у меня уже и нет пути назад…

- Так вы … - юноша не закончил свой вопрос, но, похоже, произносить его вслух не было необходимости.

- Я – всего лишь посредник. Проводник, - низкий женский голос был холоден, как лед, а смутное движение в темноте, должно быть, означало пожатие плечами, - мое имя не имеет значения. Впрочем, вы можете называть меня госпожа Тасмитт. Имена и титулы так много значат для ваших … гостей.

Показалось Джузеппе, или и впрямь в голосе женщины прозвучал сдеражнный смех? Жуткий смех, от которого мурашки пробежали по телу. Джузеппе тяжело вздохнул, и еще раз подумал, что зря ввязался во все это…

Между тем, натянутые поводья, глухое ржание лошади, слабый толчок, после которого карета остановилась, известили о том, что их путь завершен.

- Мы на месте, господин! – послышался голос кучера.

Джузеппе распахнул дверь, и шум дождя стал сильнее. Молодой человек поежился, плотнее запахнул плащ, и шагнул вперед – наружу, прямо в темноту. Обернувшись, он хотел подать руку своей спутнице, но обнаружил, что в этом нет необходимости. Женская фигура, закутанная в плащ, парила рядом с ним, не касаясь земли. Ни дождь, ни налетавшие порывы ветра, казалось, не причиняли ей ни малейшего ущерба…Он вздрогнул еще раз, но ничего не сказал, и, взяв из кареты светильник, все так же молча указал на вход в старые, заброшенные катакомбы. Давным-давно здесь тайно собирались первые сектанты-христиане, прячась от бдительного ока императорской стражи. Затем, долгое время эти катакомбы служили приютом разбойникам и контрабандистам… Однако, некая неведомая сила, нечто, смутившее даже не верящих ни в бога, ни в черта бандитов, изгнало отсюда последних обитателей, и вот уже с десяток лет катакомбы были пустынны и заброшены, а их «дурная слава» лишь помогла Джузеппе в организации его «мероприятия»…

Длинный узкий коридор уходил куда-то вниз; свечи, стоявшие в боковых нишах, слабо освещали дорогу.

- Ваши гости… - голос Тасмитт был похож на шелест песка в пустыне.

- Они ждут нас внизу, как вы и просили. Никто из приглашенных даже и не подумал отказаться… - в голосе Джузеппе, казалось, звучало недоумение.

- О, еще бы… - вновь тот же жуткий женский смех рассеял могильную тишину.

Наконец, спуск завершился, Джузеппе и его спутница вошли в просторную комнату, освещенную множеством свечей, горящих по периметру. С десяток мужских и женских фигур, находящихся в комнате, обернулись на звук шагов, и расступились, освобождая дорогу к алтарю в центре. Гулкий шепот, смутные смешки… Мужчины и женщины, сгрудившиеся в центре, были закутаны в черные плащи, а их лица скрывали черные же маски, однако, несомненно, это были «сливки общества», «голубая кровь», аристократы, пресыщенные обыденностью и жаждущие запретного.

Спутница Джузеппе откинула вуаль, скрывающую лицо. Белая, как мрамор, кожа, тонкие и правильные черты, прозрачные голубые глаза, холодные, как вода из горного ручья… Казалось, это лицо было совершенно, однако, при всей его красоте, было в нем нечто неправильное. Нечто противоестественное. Пугающее. Это был лик мумии, мертвая маска, лишенная жизни.

- Позвольте представить вам… Госпожа Тасмитт, - Джузеппе сделал широкий жест в сторону женщины, - она проведет ритуал, ради которого мы все здесь собрались.

- А, Бальзамо. Ну наконец-то. Ты заставляешь себя ждать! – одна из грузных мужских фигур громко расхохоталась, но моментально умолкла, встретившись взглядом с ледяными глазами госпожи.

- И вы…Тасмитт… призовете сюда одного из Князей Ада? – еще одна мужская фигура в маске выступила вперед, в ее голосе звучали скепсис и недоверие.

- Сами увидите – женщина слабо улыбнулась, однако в глазах ее улыбки не было и в помине, - Джузеппе, приведите жертву.

Джузеппе сделал какой-то приглашающий жест в темноту, и его слуга, чуть раньше выполнявший обязанности кучера, выступил вперед, неся в руках обнаженное тело молодой и крепкой деревенской девушки . Глаза девушки были закрыты, она была без сознания, но грудь ее явно вздымало дыхание. Жертва была оглушена, но все еще жива.

- Разве мы, - послышался откуда-то из темноты писклявый женский голос, - не будем приносить в жертву и пить кровь невинных младенцев?

- О нет, - Тасмитт покачала головой и вновь улыбнулась одними уголками губ, - для нашей цели нужно, чтобы жертва вполне осознавала все, что с ней происходит. Cтрах, ужас, отчаяние… их эманации привлекают того, кого мы желаем призвать.

Обернувшись к алтарю, Тасмитт молча наблюдала, как слуга Джузеппе осторожно опустил на него тело девушки и закрепил ее руки и ноги специальными зажимами, лишив возможности двигаться. Сделав свою работу, слуга так же молча растаял в темноте.

- Вы знаете, что нужно делать дальше, - откуда-то из складок плаща Тасмитт извлекла ритуальный нож из черного обсидиана в форме полумесяца и протянула его Джузеппе, - мы говорили с вами об этом.

Джузеппе облизнул внезапно пересохшие губы и дрожащими руками взял кинжал.

О Боже, что я творю…

- Приступайте, - голос женщины был все так же холоден, теперь в нем явственно чувствовалась скрытая угроза.
Джузеппе зажмурился и кивнул. Протянул руку…

При первом же касании ножа к обнаженной коже девушка вздрогнула и пришла в себя.

- Аiuto! Qualcuno aiuto! – девушка всхлипнула и безумным взглядом обвела столпившихся вокруг мужчин и женщин.

- Più calmo, - голос Тасмитт был почти нежен, когда она коснулась щеки дрожащей девушки своей холодной рукой, - di accettare l'inevitabile.

Отступив на шаг от алтаря, Тасмитт раскинула в стороны руки, и начала напевать нечто на незнакомом присутствующим наречии, слегка покачиваясь в ритм своей странной и жуткой песни. Ее голос был едва слышен, однако, казалось, заглушал крики и плач несчастной жертвы. Черный нож взметнулся вверх и резко опустился, крики стихли. Девушка потеряла сознание от ужаса и боли, но все еще была жива.

Атмосфера в комнате незаметно изменилась. Казалось, ледяные щупальца тумана проникли в помещение откуда-то извне, слабо касаясь присутствующих дыханием близкой смерти.

- Хватит! Прекратите! – послышался все тот же писклявый женский голос, ранее вопрошающий про кровь младенцев.

Тасмитт не обращала ни малейшего внимания на происходящее вокруг. Она продолжала петь, ее голос стал более звучным и сильным, она медленно начала поднимать вверх разведенные в стороны руки. Показалось присутствующим, или и впрямь над ее головой начала клубиться гигантская черная воронка, распространяя вокруг себя неестественный, жуткий холод и тьму?

Женщина с писклявым голосом метнулась к выходу… И обнаружила, что его преграждает сплошная стена. Выхода не было. Они все оказались в ловушке.

Между тем, черная воронка над головой Тасмитт стала вполне явной, теперь она практически касалась ее макушки. Тасмитт почувствовала, как утрачивает контроль над собственным телом… ощутила лютый холод и не менее лютую ярость, постепенно заполняющие все ее существо… Очертания ее лица и тела поплыли, растворяясь в невесть откуда взявшихся тенях… Существо, стоящее в центре комнаты, теперь и отдаленно не было похоже на женщину, проводящую ритуал.

- Глупцы! Вы полагаете, мне была нужна эта девченка? – небрежным жестом когтистой лапы существо прекратило мучения несчастной жертвы, полоснув по шее. Жуткий взгляд желтых глаз поочередно останавливался на каждом из присутствующих, казалось, проникая в самую суть, наконец, остановившись на Джузеппе, - Молодец, парень. Отличный урожай душ для моей… коллекции. Ты знал, кого позвать. Твоя награда впереди.

Существо вновь обернулось к мужчинам и женщинам в масках.

- Какого черта здесь происходит? Прекратите этот цирк! – один из присутствующих мужчин выхватил шпагу и попробовал пронзить ею демоническое существо. Вот именно что – «попробовал», шпага пронзила тень, не причинив ей ни малейшего вреда. Существо рассмеялось злобным смехом и резким жестом вскинуло вперед свои чудовищные руки. Из кончиков его пальцев взвилось множество темных нитей, мгновенно заполнивших помещение. Нити плотными объятиями опутывали мечущихся в панике людей, обездвиживали и высасывали из них не просто жизнь, а самое душу… Джузеппе в ужасе смотрел на происходящее, однако ни одна из нитей не коснулась его.

Через несколько минут все было кончено. Иссушеные мумии совсем недавно живых людей лежали на полу в позах, в которых их настигли темные щупальца. Существо обернулось к Джузеппе. Тот недоуменно рассматривал свои окровавленые руки, все еще сжимающие обсидиановый кинжал. Его лицо было белым, как мел. Наконец, юноша поднял взгляд на демона.

- Должно быть, сегодня я навеки стал проклятым… - пробормотал он почти беззвучно, - Так говоришь, мне положена награда?

- Верно. Итак, чего ты хочешь? Власть, слава, богатство, женщины? Говори!

- О нет, - Джузеппе слабо улыбнулся, - то, что ты перечислил, не привлекает меня. Точнее, привлекает не до такой степени, чтобы ради них я призвал тебя… Знания – вот единственное, что имеет для меня ценность и смысл. Ты готов меня учить?

Смех демона был подобен рокоту лавины, сошедшей в горах, но в нем, несомненно, звучало одобрение.