Вечер добрый всем!

Никто же не против, если я еще немного потравлю вас плодами своей графомании? Этот рассказ - первый из серии мини квент членов экипажа одного широко известного в узких кругах дирижабля. Свято верю, что, рано или поздно, это все соберется в кучу и оформится в виде листа персонажа-команды. Итак...

"Надгробие" и "Фиалка"

Я сидела на марсе вторые сутки подряд. Внизу все равно делать было нечего. Общаться с остальной командой, которые, как и я, не могли – или не хотели? – помереть окончательно? О чем с ними говорить?! О ненависти к живым?! Ну уж нет! Лучше медленно гнить здесь наверху.

Галеон “Надгробие”, к экипажу которого я была приписана, вот уже месяц рыскал вдоль берега Серебряного Бора в поисках посудин Альянса… пока безуспешно. А я сидела на самой вершине и высматривала нам жертву. Мои глаза, если два бельма можно так назвать, видели очень далеко. Почему? Кто же теперь ответит?

В очередной раз обведя взглядом горизонт, меня  заинтересовала маленькая точка вдалеке. С такого расстояния было не разобрать, действительно ли там что-то есть, или просто показалось. Прошла минута, другая… Нет, определенно не показалось.

- Корабль! Справа на два часа! – крикнула я вниз, и трупы на палубе засуетились.

Расправив все паруса, галеон лег на новый курс, все быстрее приближаясь к замеченной мною жертве. Впрочем, это мог быть один из торговых кораблей, которые нам топить было запрещено. Торговля, политика, союзники… Это не мое дело.

Гостем действительно оказалось судно Альянса, а значит, появился шанс погибнуть по-человечески. Я невольно улыбнулась своим мыслям. Увидь кто-нибудь это со стороны, подумал бы, что скалюсь в предвкушении резни. Мало кто может понять отрекшихся.

Стали видны контуры вражеского судна, а шансы на славную смерть поползли в гору, - линкор.

- Линкор Альянса! Один! Других кораблей не вижу!

Как в могилу кричу, хоть кто-нибудь ответил бы. Хотя, весь наш галеон – одна большая, плавающая могила: потемневшие доски, местами истрепавшиеся паруса, прибитые к бортам для устрашения костяки и, в завершение образа, несколько клеток с мертвецами на носу и корме. Правильное название дали этому кораблю.

Когда внизу услышали слова “линкор Альянса”, тут же копошение ускорилось. Линкор – это вам не шхуны на корм рыбам пускать. Такая громадина может и сдачи дать. На палубу начали вытаскивать бочонки с символикой Фармацевтического Общества, и - куда же без него? - послышалось бормотание Николя. Значит, будет абордаж.

“Синие” нас тоже заметили и пошли на сближение. Должно быть, также вытаскивали на верхнюю палубу свои козыри. Посмотрим, у кого колода окажется сильнее. Я разглядела какую-то конструкцию баке, накрытую сверху непромокаемой тканью, возле которой суетились парочка гномов. Наверняка одно из их безумных изобретений. И как в такую голову помещается столько мозгов? Еще удалось разглядеть, кого же судьба подбросила нам:

- Имя линкора – “Фиалка”!

Как романтично… и трагично. Либо мы им надгробием станем, либо они там фиалку на могилу положат.

Корабли дали по первому пристрелочному залпу из носовых орудий – все мимо. Расстояние было еще слишком велико, но как только “Надгробие” и “Фиалка” подойдут ближе, то разверзнется настоящая бездна. Это был не первый мой морской бой. Впрочем, не мне с саблей первой бросаться в абордажной команде на борт вражеского судна. Мое дело – постреливать из “вороньего гнезда”, да поглядывать по сторонам, чтобы не пропустить нежданных гостей. Для этого рядом стояло заряженное ружье и коробка с порохом и пулями.

- Николя хотеть летать! – бормотало внизу поганище, но, после тычка аптекаря жезлом в бок, притихло. Перед честной рубкой корабли еще должны были как следует “причесать” друг друга ядрами.

Носовые орудия дали еще несколько залпов, перед тем как линкор и галеон начали разворот. “Сейчас начнется” – подумала я.

Громыхнуло так, будто земная твердь начала трещать по швам. Пушек у “Фиалки” было больше, потому и досталось нам сильнее. В парусах добавилось дырок, раздался грохот срываемых с места пушек на артиллеристских палубах, но сильнее всего досталось квартердеку, он буквально взорвался фонтаном цепок, досок и оторванных частей тел матросов. От рулевого так вообще ничего не осталось, похоже, его снесло ядром за борт. Хорошо хоть штурвал не сорвало.

Наш залп произвел меньший эффект, но до “Надгробия” все равно донеслись крики раненных и ругань. С нашей же стороны не было ни слова, ни стона. Отрекшиеся умирали молча.

Хоть в пушках мы проигрывали, зато были шустрее. Вместо того чтобы еще больше сбавить скорость и повторить полный бортовой залп, наш галеон наоборот ускорился, чтобы зайти линкору в корму. Капитан “Фиалки”, предугадал этот маневр, выждал немного, а затем начал разворачивать кораблю так, чтобы подставить под удар другой борт. Это было приглашением на абордаж.

Закончив разворот, “Надгробие” сильно приблизилось к вражескому судну, заходя сзади. Противник продолжил маневр, чтобы сделать бортовой залп, и тут пришло время нам выложить первый козырь: баллисты, больше похожие на огромные рогатки, с сухим щелчком разрядились и отправили в полет несколько бочонков с какой-то отравой. Два упали в воду, а еще два угодили прямо на палубу линкора, тут же начав испускать ядовитые миазмы.

Ох, что началось на корабле Альянса! Всю его верхнюю палубу заволокло зеленое облако, стали слышны панические вопли и хрипы задыхающихся матросов! Это позволило нам подобраться еще ближе. Но тут что-то начало мерцать на палубе “Фиалки”, пульсировать, будто сердце. А затем этот огонек вспыхнул ярким светом! Искрящаяся волна буквально смыла зеленое облако с корабля! Там, где зародился огонек, я разглядела стоящего на коленях мужчину в белых одеждах. Ну конечно - жрец. Громыхнули наши носовые орудия, и было хорошо видно, как святошу разорвало пополам.

- Николя хотеть летать! – опять начал канючить поганище, залезая на некое подобие катапульты. Теперь ему никто не мешал.

Как бы ни смешно выглядело это оружие – поганище на катапульте, оно было весьма действенным. Когда корабли почти поравнялись и всадили друг в друга почти в упор еще один залп, полетели абордажные крюки, цепляясь за вражеские борта и подтягивая их. Наши абордажные команды еще не могли перебраться на линкор, но тут по команде перерубили веревку, приводя катапульту с поганищем в действие, и Николя гигантским мясным ядром полетел к “Фиалке”. Приземлившись, оно подмяло под себя двоих матросов, и тут же заработали его крюки и тесаки. Мало кто отваживался надевать тяжеленную броню посреди моря, поэтому сшитое из частей тел чудовище рвало врагов буквально на части.

Стукнулись бортами галеон и линкор, упали абордажные доски и… началось. С одной стороны кричали “За Альянс!” и прочую лабуду, у нас же только раз воскликнули “За Госпожу!”, а дальше перли в гробовом молчании. Мне оставалось только стрелять из ружья, целясь в наиболее опасных противников, таких как маги.

Что-то громыхнуло, и часть палубы “Фиалки” заволокло дымом, а когда он рассеялся, т на месте поганища осталось только несколько ошметков мертвой плоти. Не полетать больше Николя на катапульте.

Все началось вроде как даже здорово, но тут Альянс вывалил свой козырь. Гномы, до этого суетившиеся на баке, сорвали, наконец, ткань с непонятной конструкции, оказавшейся необычной пушкой с множеством стволов меньшего, чем обычно, калибра, расположенных в несколько рядов. Наши не успели толком среагировать, как все эти стволы разом выстрелили. По палубе “Надгробия” хлестнула невидимой плетью картечь, перемолов в кашу больше двух десятков матросов.

Как обычно, все козыри были выложены на стол, а исход битвы решали простые солдаты. Здесь преимущество оказалось на нашей стороне. Пока вояки сцепились с “синими”, отряд стражей смерти пробрался к лестнице вниз. Их целью была крюйт-камера, в которой хранили запасы пороха. К чему долго стрелять по кораблю, если можно взорвать его изнутри?

Вглубь “Фиалки” ушли два десятка, а вернулись лишь пятеро. Но стоило им выбраться наружу, как наши тут же начали отступать. Никому не хотелось взлететь на воздух вместе с линкором.

“Надгробие” успело отойти на сотню метров, когда кормовую часть вражеского судна буквально разнесло в щепки! Огромный корабль тряхнуло, а во все стороны шрапнелью разлетелись куски “Фиалки”. Для линкора это означало конец. На нем вспыхнул пожар. Пламя пожирало все на своем пути, а когда добиралось до очередного бочонка с порохом, раздавался еще один взрыв. Медленная и мучительная агония некогда красивого и могучего судна. Наш аптекарь, должно быть, остался доволен.

Пожар тушить было бесполезно, и те на линкоре, кто еще был жив, пытались спастись бегством. Обожженные, черные от копоти они вылезали на верхнюю палубу и пытались спустить уцелевшие шлюпки. Другие просто прыгали за борт.

Я бесстрастно взирала на гибель “Фиалки”, пока среди паникующих живых не попалось одно лицо, увидев которое я чуть не свалилась с марса. Элен! Это была Элен! Даже побывав на самой глубине бездны и вернувшись обратно, я узнала бы ее лицо из миллионов! Моя сестра! Моя живая сестра!

Будто по всему телу вновь проросли нервы, напитавшие меня болью. Не понимая до конца, что со мной происходит, я забралась на край “вороньего гнезда” и спрыгнула на парус, вонзилась в него когтями и заскользила вниз, оставляя длинный разрез. Парус потом зашивать, ну и бездна с ним! Там Элен, а времени оставалось все меньше! Линкор должен был с минуты на минуту затонуть!

Кто-то приказал мне остановиться, но я и не подумала выполнять приказ. Оказавшись на палубе, мне оставалось лишь спрыгнуть в море и что есть мочи поплыть к агонизирующей “Фиалке”. На линкоре громыхнуло еще несколько взрывов, а пламя охватило уже половину судна. Готова поклясться, что мое мертвое сердце колотилось с бешеной силой, пока я проплывала расстояние, разделявшее два корабля!

Когда я буквально вылетела из воды, а когти вцепились в борт, оставалось только вскарабкаться наверх, надеясь, что еще не поздно. Стоило мне забраться на палубу линкора, как прогремел еще один взрыв. Ударной волной всех оставшихся на корабле, включая меня, сбило с ног. Все меньше оставалось места, не объятого пламенем. Еще взрыв, и снова волна воздуха ударила в спину.

Элен! Очередным взрывом ее отбросило к фальшборту, и она потеряла сознание, ударившись головой. Но она была жива! Кроме меня и сестры линкор не покинули еще двое матросов: один, завидев меня, с криком прыгнул за борт, а второй, посчитав, что бой еще не окончен, ринулся в бой.

Сам виноват.

Я рывком бросила тело вперед и вбок, будто бы пытаясь подскочить к нему слева, а затем, цепляясь за доски палубы, резко метнулась прямо на него. Он растерялся, что и было нужно. Когти впились матросу в незащищенный живот, сжимая и разрывая кишки. Заступ, разворот, и рука вырывает внутренности человека, а вторая, с зажатым кинжалом, устремляется к его шее. Когда я перерезала ему горло, то даже не стала смотреть, как он, захлебываясь собственной кровью и пытаясь удержать выпадающие внутренности, падает на палубу. Время утекало слишком быстро, а до Элен было целых семь метров. Семь безумно долгих метров.

Еще никогда до и после смерти я не бегала так быстро. Сзади громыхнуло раз, другой, третий. В спину впилось что-то острое. Ну, да и бездна со всем! И так уже мертва! А Элен еще нет! Ближе, еще ближе, вновь взрыв и вновь меня чуть не сбивает с ног. Подскочив к сестре, я, почти не останавливаясь и так бережно, как только смогла, подхватила ее и бросилась за борт. Как раз вовремя, ведь, когда мы еще не долетели до воды, взорвалась та странная пушка гномов, окончательно разворотив бак “Фиалки”.

Нас буквально впечатало в море, будто на землю упали. Когда вода над головой сомкнулась, Элен выскользнула из моих рук, но тут же удалось вновь заключить ее в свои объятья. Она, в отличие от меня, могла задохнуться, и я тут же начала загребать вверх. Вынырнув, я подтянула за собой сестру, которая, не приходя в сознание, закашлялась, и огляделась: линкор был весь объят пламенем и начал тонуть, его не могло спасти даже чудо, ведь вся верхняя палуба со всеми надстройками и мачтами просто перестала существовать. Всюду плавали обломки, а в отдалении – о чудо! – колыхалась на волнах пустая шлюпка. Должно быть, ее сорвало взрывом и отбросило в море. Я поплыла к ней.

Только когда мне удалось перевалиться за борт и затащить сестру, пришло осознание того, ЧТО я совершила. Должно быть, экипаж “Надгробия” считает меня или пропавшей, или предательницей. Пути назад уже не было, но будущее пугало еще больше. Сейчас Элен очнется, и что она сделает, увидев меня такой? Что сказать мне?

Ничего толкового придумать так и не получилось – сестра закашлялась и начала сплевывать воду. Я подумала помочь ей, но быстро отказалась от этой идеи, ведь всего пару минут назад корабли, на которых мы были, рвали друг друга на части. Вместо этого я просто осталась сидеть на своем месте.

Когда Элен, наконец, подняла голову, мне не пришло в голову сказать ничего умнее, чем:

- Привет. С тобой все в порядке?

Ее глаза округлились от ужаса, и она в страже отползла на нос шлюпки. Она, должно быть, не узнала меня.

- Это я – Рита, твоя сестра.

Выражение ее глаз сменилось на изумление, но затем их вновь наполнил ужас.

- Ты… Ты! Убийца! – зашипела она, когда затравленно оглянулась и увидела то, что еще осталось на плаву от “Фиалки”.

- Я не знала, что ты была на этом корабле. Я вообще не знала, что делать, когда очнулась… такой. 

Мне было больно говорить. Это была не физическая боль, а другая, которая почти недоступна нежити. Но сестра не захотела, или не смогла меня слушать.

- Ты… ты мертва! – словно выплюнула она. – Не знала? Что делать?! И решила убивать все живое! Нас! Меня!

- Нет же! Нет! Я… такие как я… мы тоже хотим жить! Я пыталась найти кого-то из родных! Но меня чуть не убили!

- Так ты мертва! Тебя должны были убить! – заорала она в ответ, а затем начала шарить рукой по поясу. – Я... Я убью тебя! Убью!

Элен, наконец, нащупала короткий нож, выхватила его и бросилась на меня. Мне пришлось остановить ее. Я припала к дну шлюпки, раскинула руки с когтями и зашипела. Сработало. Сестра опешила от такого и замерла. Нельзя было упускать эту возможность, уже нормальным голосом я попыталась вразумить ее:

- Остановись! Не делай глупостей! Я спасла тебя! Давай уплывем вместе! Спрячемся от войны!

Все бес толку. Страх и ненависть к нежити затмили ей разум.

- Нет! Мертвецам место в могиле!

Она попыталась достать меня ножом, но после первой смерти я стала очень проворной. Это была моя сестра, и мне были известны ее слабости. Достаточно отвести руку и пошевелить пальцами, будто это пасс заклинания, как Элен обязательно отвлечется на жест. Другой рукой я ударила ее по запястью, отчего она разжала ладонь, и нож выпал. Оружие оказалось в моих руках.

Может быть, еще был шанс успокоить ее, уговорить выслушать меня, но случилось то, что случилось. Сестра бросилась на меня с голыми руками, но поскользнулась на мокрых досках, и рывок превратился в падение. Мы вместе повалились на дно шлюпки... Элен затихла.

Я лежала на спине, а сестра навалилась на меня сверху. Не знаю, сколько прошло времени, но я не двигалась. Страшно было осознать, почему она не шевелится и не дышит. Наконец, мне все же хватило воли спихнуть ее труп в сторону и увидеть торчащий из ее груди нож. Так я своими руками убила свою сестру, хоть и хотела этого меньше всего на свете.

Очень хотелось плакать, но этой радости мне было больше никогда не испытать. Если на “Надгробии” я почувствовала себя живой, то в шлюпке поняла, что именно значит смерть. Душу, если она у меня еще осталась, вывернуло наизнанку. Я просто уселась на скамью и уронила голову. Слишком больно вспоминать, что за мысли были тогда у меня в голове. Я ждала смерти.

Опять же, не знаю, сколько прошло времени, но неожиданно меня накрыла огромная тень, будто целитель душ пришел за мной, чтобы воскресить и исцелить, а затем швырнуть в бездну за мои грехи. Или… если бы какой-нибудь корабль заслонил своим бортом солнце. Я ждала смерти. Слышите? Смерти! А не…

***

Отрекшаяся подняла голову, обвела взглядом столпившихся вокруг людей и нелюдей, и продолжила:

- А не… - она закрыла глаза и выкрикнула со злостью. – А НЕ БАТАРЕЮ УДИВЛЕННО-ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ РОЖ, ВЗИРАЮЩИХ НА МЕНЯ С БОРТА ФРЕГАТА С САМЫМ ИДИОТСКИМ В МИРЕ НАЗВАНИЕМ!

Запал ярости иссяк, и отрекшаяся вновь уронила голову. По палубе фрегата “Рога и Копыта” растеклась тишина, нарушаемая лишь мерным плеском волн. Слушавшие ее переглянулись. У многих на глазах навернулись слезы, а одна гнома даже начала всхлипывать. Затем все перевели взгляд на таурена, так же стоявшего с остальными, и в ответ тот улыбнулся. Это было знаком.

Гнома медленно подошла к отрекшейся, и аккуратно дотронулась до ее плеча:

- А меня Фьюзи зовут. Хочешь, угощу тебя чаем?

Рита взглянула не гному почти так же, как на нее смотрела Элен. Отрекшаяся ждала, когда ей отрубят голову, сожгут или, на худой конец, бросят за борт. Но вместо этого ей предложили чаю! Непонимающий взгляд Риты Саррен перешел с Фьюзи на того таурена, судя по всему, бывшего капитаном нашедшего ее корабля. Рогатый моряк покачал головой и иронично произнес:

- Ну… что у тебя есть сердце, и что оно бьется – это мы только что выяснили. Что деваться тебе некуда – до нас тоже дошло. Осталось только проверить, действительно ли ты так хорошо видишь. А что? “Рогам и Копытам” пригодится такой впередсмотрящий!

В тот момент Рита подумала, что сошла с ума.

Отредактировано Spathi (2012-12-07 20:20:16)