Судя по часам, солнце, или как они тут называют свою звезду, село за горизонт час назад. Тем не менее, было не так уж темно. Енот рассказывал что-то об особенностях местной атмосферы, как-то по-особенному преломляющей свет. Впрочем, я его не особо слушал. Главное – окончательно стемнеть должно было еще где-то через час.

Небо казалось сплошным серым монолитом, нависшим над землей. Такие же серые монолиты многоэтажек жались друг к другу со всех сторон. А чтобы испортить настроение окончательно, вот уже как минут двадцать моросил мелкий, противный дождь. Название города – Сансити – звучало просто таки издевкой.

Капли стекали по бронестеклу кокпита моего меха замысловатыми, непрерывно меняющимися дорожками, хоть как-то развлекая меня. Не великое развлечение, но всяко лучше, чем пялиться на приборную панель. Что я там не видел?

Громко зевнув, я потянулся и обнаглел настолько, что вальяжно разлегся в пилотском кресле, закинув ноги на монитор целеуказателя. В таком положении наблюдать за струйками воды было намного приятнее. Увидь меня в тот момент инструктор Коренечкин – бежать мне кругов десять вокруг полигона. Но он, как и академия на Аутриче, был далеко, поэтому никто и ничто, кроме моей совести, не запрещали мне так грубо нарушать устав. Из людей в кокпите был только я, а с собственной совестью правильный наемник всегда сможет договориться.

Не успел я насладиться новым положением своего тела в пространстве, как из динамика раздался тихий и приятный женский голос:

- Командир?

- Да, Мотылек, я тебя слушаю.

Клариса Сильвер, позывной – Мотылек. Ее голос всегда действовал на меня успокаивающе. Эта невысокая девушка с короткими, темными волосами была на “ты” с электроникой, но вот преодолеть непонятное смущение в общении с людьми никак не могла.

- Просто хотела узнать, все ли у вас в порядке.

Конечно же, забота Мотылька обо всех не могла не настигнуть меня. Любую ошибку она принимала на свой счет, пусть даже в том была, к примеру, моя вина, а ее разведданные, как и всегда, оказывались точны.

- Ну, если не считать грызущей меня скуки, все в полном порядке. Да и что может случиться? Все уже закончилось, теперь осталось только посверкать отполированными боками, дождаться окончания переговоров, получить причитающиеся нам кредиты да улететь с этой унылой планеты.

Повисла короткая пауза, после чего Мотылек серьезно и слегка взволнованно ответила:

- Командир, вам лучше не расслабляться. Открытые столкновения на планете прекратились всего неделю назад. Сепаратисты согласились не переговоры, но кто может поручиться, что они не готовят очередной диверсии?

- Какие еще диверсии? Да в радиусе ста километров из боевых единиц только мой Кот и эти двое.

Чисто машинально я кивнул головой в сторону двух химер, стоящих перед зданием сената. Боевые машины были раскрашены в цвета милиции Сансити.

- Город больше десяти дней был в руках Кафинианских сепаратистов. Они могли устроить тайники, а правительственные агенты за такой короткий промежуток просто не успели бы  осмотреть каждый квадратный метр! – взволнованно возразила она, чем заставила меня призадуматься, ведь все наши знали, что Мотылек без дела волноваться не будет – мистическое чутье разведчика.

Ее беспокойство тут же передалось мне. Улыбка сползла с лица, а сам я неожиданно, как от холода, вздрогнул, быстро убрал ноги с приборной панели и выпрямился в кресле.

- Хорошо, хорошо, Мотылек, убедила. Буду начеку.

- Удачи вам, командир, - после секундной паузы ответила девушка и отключилась, оставив меня наедине с тишиной кокпита.

Все разом поменялось. Теперь окружающий меня Сансити больше не казался унылым. Он стал зловещим, будто тебя заживо замуровали в склеп, и эти серые многоэтажки станут стенами могилы. Именной в тот момент в глаза бросились многочисленные, уродливые шрамы, оставленные на зданиях боевыми лазерами. То тут, то там виднелись дорожки из дырок в железобетоне – места попадания очередей автоматических пушек. Наметанным глазом я даже определил, что вон в ту высотку, где располагался офис какой-то “АКК”, всадили из АП 20, не меньше.

Одна за другой начали вылезать мрачные мысли. А ведь Мотылек все правильно рассудила. Дом Штайнер, который, вроде как, являлся законным правителем планеты, торопился уладить конфликт с сепаратистами, которые спят и видят, как отделяются от Лиранского содружества в независимое государство. Законные власти настолько торопились, что пошли на эти переговоры, как только мы…

Я взглянул на часы, чтобы удостовериться – до начала переговоров оставалось еще с полчасика. Сдавать назад было поздно, и мне оставалось только вспоминать да анализировать. Только теперь Мотылек заставила меня смотреть на вещи трезвее. Но сперва я еще раз окинул взглядом приборную панель – все системы и подсистемы меха оказались в полном порядке. Этот факт немного успокоил.

Итак, планета Кафина II расположена на территории Лиранского содружества и представляет собой средней развитости аграрный мир, который, однако, имеет важное стратегическое значение, так как снабжает провизией многих своих соседей. Какое-то время назад на планете вспыхнуло восстание так называемых Кафинианских сепаратистов. Как мы сами могли убедиться, местное население не сильно-то и радо поднимать бунт, поэтому можно предположить, что здесь замешаны шпионы других великих домов… Впрочем, эти политические тонкости нас уже не касаются.  Правящий дом содружества для разрешения этой проблемы, прозванной Кафинианским конфликтом, привлек наемников, то есть нас.

Наше наемное подразделение провело ряд успешных операций на планете, что позволило правительственным войскам заметно потеснить сепаратистов. Благодаря нам противник обломал зубы, пытаясь взять стратегически важный порт, а затем наша бравая ватага, действуя вместе с войсками Штайнера, освободила и удержала несколько крупных городов, включая Сансити. Впрочем, последний в итоге был оставлен войсками обеих сторон, став временно нейтральной территорией.

Во время всей кампании наша команда показала себя с хорошей стороны, а благодаря нескольким геройским выходкам Енота уважение народа к нам взлетело до заоблачных высот. Ах да, еще нам по гроб жизни остались благодарны пилоты звена “Молот”, которые попали в засаду близь того самого порта, и которых мы спасли, придя в последний момент и буквально вытащили их с того света. В общем, стали народными героями Кафины.

На данный момент ситуация сложилась патовая. Силенок ни у тех, ни у этих не хватает, чтобы закрепить успех или, наоборот, контратаковать, а меж тем народ все больше начал уставать от войны. Волевым усилием обеих сторон было решено провести мирные переговоры, чтобы прекратить военные действия и придти к мирному соглашению. Народным же голосованием решили гарантом в переговорах выступить нам – наемникам. Народная любовь льстила неимоверно, но основной причиной, почему я тут торчу, стал гонорар, почти такой, как за военную операцию. Собственно, все.

Могли ли нас кинуть наниматели? Вряд ли, ведь договор найма был заключен на Аутриче по всем правилам, да и деньги за другие операции уже перечислили, а вот сепаратисты… Если Мотылек окажется права, и у этих засранцев тут припрятан мех другой, то у них есть отличная возможность взять в плен или убить почти всю верхушку официальной власти планеты. Конечно, это в том случае, если справятся со мной. Но не десяток же Атласов они спрятали в подвале?! Все же Мотылек зря беспокоится.

Отвлекшись от размышлений, я посмотрел через бронестекло кокпита на улицу: все так же моросил мелкий дождь, и сгущалась подступающая ночная темнота. Света в городе не было, и, хоть пока еще было видно и так, пилоты химер включили прожектора на своих машинах. Мне оставалось только последовать их примеру. Капли дождя, попадавшие в лучи света, зловеще сверкали и только нагоняли лишней нервозности. Хорошо хоть грозы не обещали.

Местом переговоров выбрали Сансити. Как я уже говорил, город покинули войска обеих сторон. Исключением стали две химеры, с местными ребятами внутри, стоящие на площадке перед зданием сената, где должны были состояться переговоры, да я. Мой бешеный Кот второй модификации стоял рядом на перекрестке, по одной из дорого которого должна была прибыть делегация сепаратистов на автомобилях. Представители дома Штайнер предпочли вертолет и явились на целых пять часов раньше срока.

Если, чисто теоретически, предположить, что это диверсия и будет бой, то на что я могу рассчитывать? Иллюзий по поводу тех двух сорокатонников испытывать не приходилось. Химеру не стоит недооценивать, но и бояться глупо. Кроме того, вряд ли в местной милиции служат профессиональные мехвоины. Максимум – они смогут отвлечь на себя часть атакующих. Тут я поймал себя на том, что как параноик уже планирую возможные маневры среди построек в случае нападения. Вот ведь Мотылек со своими опасениями!

Впрочем, тот факт, что я нахожусь внутри девяностотонного воплощения инженерного гения кланов, заставлял верить в лучшее. Даже не стоит вспоминать, сколько пришлось заплатить за этого красавца одному почти честному торговцу. Но каждый знает, что мертвецу деньги не нужны, поэтому этот мех оказался правильным вложением средств. Великолепная скорость и маневренность для такого веса сочетается с неплохой броней и отличным вооружением. Все это вкупе с прыжковыми ускорителями делает Второго Кота, как его тоже иногда называют, настоящей шагающей смертью в руках профессионала, коим я себя заслуженно считаю. Жаль только, что по договоренности на переговорах должен присутствовать только один мех наемников. Без верной команды становилось как-то неуютно.

- Внимание всех, мы видим на радарах автомобили делегации Кафинианских сепаратистов, - неожиданно ожил динамик. Голос принадлежал координатору операции, откликающемуся на позывной Отец.

Похоже, началось. Уже не помню, какой раз по счету осмотрел приборную панель – все по-прежнему работало как часы. Мне всего-то нужно было неподвижно проторчать всю ночь в мехе, пока стороны будут выяснять кто кому больше должен, но стараниями Мотылька было ощущение, словно это по мою душу пришли.

Через пару минут пискнул и мой радар, отмечая приближающиеся объекты, обозначенные как легкая техника. Я не Клариса, поэтому все, что удалось выяснить из показаний, это вес автомобилей – приблизительно по пять тонн каждый. Неплохие такие машинки! Или это послы такие толстые?

- Каппа лидер, отключите вооружение и приглушите реактор. Давайте не будет давать повода нашим гостям чувствовать себя неуютно.

- Принято, Отец, конечно, - отозвался я на свой позывной, хотя предпочел бы оставаться в полной боевой готовности.

Нажав несколько тумблеров, я вздохнул, услышав, как пропал еле уловимый гул. Это отключились орудия гаусса, уставленные на руках моего Кота. Реактор перешел на “холостые обороты”, и мех застыл неподвижной громадиной, демонстрируя собой надежность гаранта переговоров.

На дороге забрезжил свет, и уже через пару минут мне удалось разглядеть те самые автомобили, на которых прибывала делегация. Это оказались роскошные лимузины. Вот тебе и борцы за освобождение народа! Откуда у них такие бабки? И неужели такая роскошь на четырех колесах весит пять тонн? Что-то многовато.

Автомобили двигались не быстро. Впрочем, не очень разумно гонять по улицам города, в котором недавно гремели орудия мехов, - повсюду выбоины и обломки, а может, и неразорвавшиеся снаряды остались. Добравшись до перекрестка, на котором стоял мой Кот, они свернули к зданию сената.

- Не нервничайте, парни, - успокаивающе произнес Отец, обращаясь, судя по всему, к пилотам Химер.

По плану маршрут лимузинов пролегал мимо нас к арке здания, через которую они свернули бы во внутренний двор, где их и встретили, но неожиданно все пошло не так.

- Эээ… а разве они должны парковаться рядом с нами? – раздался в эфире голос одного из пилотов мехов милиции.

- Нет, - ответил координатор. – Да что они делают!

Оба лимузина, не доезжая до арки, свернули на площадку перед зданием сената и остановились прямо под ногами у Химер. Случайностью это никак быть не могло.

И вдруг поздний вечер стал днем. На месте двух автомобилей расцвело по взрыву. Фотослой бронестекла кабины погасил большую часть вспышки, но мне все равно пришлось зажмуриться от сильного света.

- Твою ж мать! – выругался я, когда взглянул на то место, где прогремели взрывы.

От лимузинов, по-моему, вообще ничего не осталось. Одну из Химер буквально разорвало на части и разметало по дороге. Вторая, с оторванными ногами, слабо шевелилась, впечатанная в стену здания сената, на фасаде которого не осталось ни одного целого окна. Мотылек оказалась права! Все эти переговоры – лишь предлог. Никогда нельзя вести переговоров с террористами!

Дураку было ясно, что это диверсия, поэтому я мигом бросился приводить своего меха в чувства, попутно пытаясь выяснить обстановку:

- Отец, Отец! Что у вас там происходит? – чуть ил не заорал я.

Из динамика раздались автоматные очереди и крики раненых. Сквозь этот шум все же пробился голос координатора:

- Тут творится полнейший хаос! Нас предали! Среди СБ оказались диверсанты! Мехи милиции уничтожены!

- Это я видел. Сейчас запускаю реактор, буду в строю через… двадцать секунд.

- Хорошо, - уже спокойнее ответил Отец, да и выстрелы зазвучали реже. – Мы эвакуируем парламентеров на вертолете. Ты – единственная дружественная боевая единица рядом. Правительство Кафины просит тебя помочь в сопровождении эвакуационного транспорта. Уж извини, но все вопросы о доплате придется обсудить уже по завершении миссии.

- Угу, если доживем. Конечно, я согласен. Ожидаю инструк… А черт!

Договорить мне не удалось, потому как все внимание к себе привлек радар, на котором вспыхнули сразу три точки, а бортовая электроника опознала в них трех мехов: Аргуса, Бушвакера и Озириса, но полном ходу приближавшихся к месту сорванных переговоров. В их добрые намерения верилось с трудом.

- Что, что там? – забеспокоился координатор, но, стоит заметить, не прекратил выполнять свою работу. – Другой диверсией нас отрезали от дальней связи и от локационной установки. Я наметил путь отхода, передаю контрольные точки.

- Принял, - коротко подтвердил я, когда на моей карте высветилась ломаная линия, соединяющая контрольные точки. – У нас гости.

- Это не наши. Даю разрешение на открытие огня.

- Принято, - бросил я и отключился. В тот момент было не до болтовни. Не скажу, что мне требовалось официальное разрешение на стрельбу в такой ситуации, но с ним точно не хуже.

Все огоньки на панели состояния окрасились зеленым, сообщая о полной боеготовности меха. Поправив нейрошлем, я ухватился за ручку штурвала, и мой мех ожил.
 
Левая лапа Бешеного Кота оторвалась от земли, чтобы через мгновение впечататься в мокрый асфальт Сансити, затем правая, затем снова левая. Незваным гостям следовало оказать должный прием, и я собирался сделать это, поэтому направил машину по дороге навстречу. Да, их трое, но и не из таких передряг живым выбирались!

Самым умным, или трусливым, оказался пилот Озириса. Легкий мех вырвался вперед, но еще до того, как попасть в радиус эффективной стрельбы моих орудий гаусса, юркнул влево и продолжил сближение уже по параллельной улице. Остальные перли напролом.

Разом запищал зуммер, предупреждающий о запуске вражеских ракет, и раздался сигнал, что собственные ракетные установки взяли цель. Бушвакер и Аргус запустили разом все РДД, которыми располагали, я также не остался в долгу, и ракетные блоки моего Кота заволокло дымом, когда к Аргусу, выбранному основной целью, улетел реактивный привет.  Заговорила автопушка Бушвакера. Несмотря на слишком большую для этого оружия дистанцию, пилот все же решил пальнуть наудачу, в надежде хоть как-то огрызнуться, пока бой не перешел на среднюю дистанцию. Все, чего он добился, были куски асфальта, вырванные промазавшей очередью.

Наши ракеты не преодолели и половины расстояния, как дистанция между нами сократилось до отметки, на которой пришло время показать, почему надо уважать Матерого Волка второй модификации. Даже сквозь грохот шагов я улавливал мерный гул – это металлические “дыньки” в орудиях гаусса были готовы в любой момент быть выплюнутыми электромагнитным полем с огромной скоростью. По привычке, хоть в том и не было смысла, задержал дыхание, ловя в прицел ногу Бушвакера. Мой мех сделал очередной шаг, перенося вес с одной опоры на другую, что дало мгновение, когда стабилизация орудий максимальна, и в этот момент палец утопил гашетку стрельбы. С резким звуком разрядились орудия на руках, тут же защелкал элеватор, перезаряжая их, а два снаряда, вращаясь с дикой скоростью и оставляя за собой спиральный след, устремились к цели.

Попадание пришлось в левую ногу Бушвакера, отчего тот клюнул носом и грохнулся на землю, пропахав несколько метров дорожное покрытие. Воздушных замков я не строил, Бушвакер – крепкая машина, он поднимется и еще успеет наделать много гадостей, но хоть на какое-то время его удалось вывести из боя.

Зуммер ракетной атаки пискнул в последний раз, а я внутренне напрягся, ожидая первых попаданий. Уйти с линии огня времени не было. ЛПРС успела сбить несколько ракет, но вот первые реактивные снаряды ударили по обшивке. Мех сильно затрясло от взрывов, мне же оставалось только удерживать равновесие и не терять врагов из виду. Грело душу только то, что и Аргусу пришлось не сладко, когда по нему хлестнула моя ракетная атака.

Взрывы отгремели. Оставалось только огрызнуться средними лазерами, сбавить скорость и свернуть с дороги на лужайку перед каким-то офисным зданием, уйдя под прикрытие многоэтажки, чтобы автопушка Аргуса лишний раз не испытывала мою броню на прочность. Появилась секунда, чтобы взглянуть на показания датчиков и оценить повреждения: мой мех был почти равномерно поцарапан, тогда как у Аргуса оказалась повреждена права рука, где располагалась автопушка. За что пилоты не любят этот мех, так это за концентрацию оружия в одной части робота. Лишился руки – шансы выжить резко поползли вниз. Именно на это я и рассчитывал. 
   
Натужно выли механизмы, перезаряжая рельсовые орудия и загружая в ракетные тубусы новую порцию смерти. А Аргус, не сбавляя скорости, стремительно сокращал дистанцию, стремясь перейти в ближний бой, где мне будет в разы сложнее целиться из основного оружия. Повернув машину, я вновь вывел своего Кота назад на дорогу, чтобы не терять скорости, и тут же по торсу забарабанила автопушка. Неприятное, стоит заметить, чувство. От частых попаданий прицел постоянно прыгал, и повторный залп моих лазеров лишь добавил какой-то высотке шрамов.

Зеленый огонек возвестил, что орудия гаусса перезаряжены, но торопиться со стрельбой не стоило, - не хотелось потратить выстрел впустую. Мы разминулись с Аргусом, предварительно всадив друг в друга еще по одному ракетному залпу. Как ни крути, а он остался в выигрыше, потому как его чертова автопушка успела неплохо помять мне лобовую броню. Похоже, этот пилот был тертым калачом. Но и на него нашлась управа.

Стоило нашим мехам разминуться, как противник начал сбавлять скорость, чтобы развернуться и продолжить пилить меня градом снарядов. Я же лишь немного притормозил, повернул торс на девяносто градусов и развернул одну из рук так, чтобы она могла вести огонь по меху противника. За мгновение переключившись на выборочный огонь, мне удалось поймать в прицел руку Аргуса с ненавистной автопушкой и разрядить в нее одно из рельсовых орудий. Дотопав до ближайшего поворота, мой Кот свернул с дороги, на которой шел бой, чтобы не попасть под ответный огонь Аргуса и Бушвакера, который, судя по радару, смог подняться и продолжил движение. Скорость у него сильно упала, так что можно было надеяться, что одна из его опор сильно повреждена. Отчет о повреждениях Аргуса так же вселял надежду – гаусс снаряд попал ему в руку, быть может, критически повредив установленное там оружие.

Жар боя все же сыграл свою роль, ведь потерянный из виду Озирис неожиданно выскочил из какой-то подворотни прямо у меня за спиной, начав полосовать моего Кота лазерами. Ему, тридцати тонному разведчику, со мной было не тягаться, но только глупцы игнорируют легких мехов у себя за спиной. Мелкий проныра ловко уходил за здания, и все попытки уничтожить его закончились несколькими подпалинами от лазеров на корпусе Озириса, залпом орудий гаусса, ушедшим в “молоко” и упущенным временем, которого Аргусу хватило, чтобы вернуться назад. Вновь загремела его автопушка. Значит, одного попадания в руку было недостаточно.

Чтобы не быть зажатым в клещи, и чтобы разорвать дистанцию, я, заставляя своего девяностотонного гиганта чуть ли не танцевать, вырвался назад на улицу, где начался бой. К тому времени на броне добавилось вмятин, а левый бок, как и левая рука, получили повреждения средней тяжести, что было очень и очень плохо.

Но стоило вырваться из-под перекрестного огня Аргуса и Озириса, как с боку в корпус ударила еще одна очередь снарядов. Вот ведь! Оказалось, этот подранок Бушвакер успел доковылять и присоединился к бою. Тогда-то они мне и показали, где раки зимуют. Мех непрерывно трясло от лупящих по нему ракет и – гори в аду их изобретатель! - автопушек. Стараясь не подставлять спину, я на полном ходу повел машину в проем между двумя соседними зданиями на другой стороне улицы. Никак нельзя было дать им вновь себя окружить. Во всем этом был один положительный момент – троица так увлеклась мной, что забыла про вертолет, куда спешно загружали важных персон от Лиранского содружества.

Бушвакер просто не мог передвигаться быстрее, Аргус решил перехватить меня, обойдя здание, а вот Озирис бросился следом, непрерывно пиля своими мелкими лазерами. Впрочем, его усилия не пошли даром, и броня задней полусферы начала очень беспокоить меня. Хорошее попадание из оружия помощней означало бы проникающее повреждение, а там детонация реактора и бесславный конец.

Легкий мех продолжил преследование, нырнув за мной в коридор, образованный зданиями. Что ж, этого-то я и ждал. Должно быть, пилот Озириса до этого ни разу не сталкивался с таким редким во Внутренней Сфере мехом, как Бешеный Кот второй модификации, иначе он знал бы, что неповоротливая с виду махина может быстро сбросить скорость и совершить разворот на сто восемьдесят градусов. Поняв в последний момент, что он оказался прямо под носом у штурмового меха без возможности уйти вбок, Озирис совершил вторую ошибку, начав пятиться задом. От страха пилот даже прекратил стрельбу. Без какого-либо сожаления я нажал гашетку, и залп рельсовых пушек буквально разворотил лобовую броню тридцатитонника. Не устояв на опорах, он повалился на спину, однако реактор оставался цел, а значит, если пилот пережил попадание, Озирис сможет рано или поздно подняться и продолжить бой. Сверкнувшие зеленым четыре средних лазера довершили дело, и передо мной вспыхнул и исчез во взрыве один из противников.

Я еле успел вновь развернуть меха, чтобы встреть обогнувшего здание Аргуса. Не знаю, на что он там надеялся, или, быть может, желал отомстить за погибшего товарища, но пилот вывел своего робота прямо на меня, непрерывно ведя огонь из автопушки. Мне же оставалось терпеть и ждать пока перезарядятся основные орудия. Пятясь спиной, чтобы держать Аргуса на прицеле, я отступал прямо по останкам Озириса, чем еще больше разозлил пилота шестидесятитонника.

Отработали мои лазеры, что заставило Аргуса на мгновение сбавить темп стрельбы. Поймав момент, я разрядил гаусс орудия, целясь в руку. Попал! Вражеская машина дернулась в сторону, будто ей дали пощечину, а затем ее бросило в обратную – это сдетонировали боеприпасы автопушки, окончательно разнеся как само оружие, так и правый бок Аргуса, практически оголив внутренние структуры.

- Каппа лидер, вся делегация загружена. Мы готовы к вылету! – раздался голос координатора, подействовавший на меня как ведро холодной воды.

- А? Да, дайте мне пару минут! Если по городу рыщут еще враги, то вертушку легко собьют без прикрытия с земли! – отозвался я, попутно выводя меха вновь на злосчастную дорогу, по которой все так же комично хромал Бушвакер.

- Принято, мы ожидаем, но времени в обрез.

Чтобы не покрыть координатора отборным матом, я просто отключился от канала связи. Как будто без него не было ясно, что времени нет ни на что, кроме смерти! Раз в динамиках еще не гремит крик Пламени – девушки из нашего наемного подразделения, грозящий поубивать всех и вся, то значит, что весь город все еще отрезан от дальней связи, и помощи ждать неоткуда. Пока там поймут, что пропажа связи и важные переговоры – не случайность, пока соберутся с мыслями, пока отправят силы… от меня чадящая кучка останется.

Зуммер ракетной атаки быстро напомнил, где я нахожусь. Это мой Кот вышел назад на дорогу, а Бушвакер не замедлил открыть огонь. Пилот Аргуса действительно оказался крепким парнем, и, несмотря на тяжелые повреждения, повел свою машину за мной, стреляя из всего, что осталось. Все бы ничего, да стараниями уничтоженного Озириса спину мне никак показывать нельзя было. Рисковать – вот что оставалось.

Двигатель заработал на полную, а Бешеный Кот попер прямо на Бушвакера. Должно быть, тот подумал, что я пошел на таран, отчего не на шутку струхнул. С короткой дистанции, почти не целясь, я разрядил рельсовые орудия, начисто оторвавшие врагу левую руку, жаль что автопушка расположена в правой. Из-за повреждения опоры, Бушвакер не мог ни сдать назад, ни быстро убраться с моего пути. Когда казалось, что я действительно решился на таран, заработали прыжковые ускорители, и девяностотонная махина с необычайной для тяжеловеса грацией взмыла в воздух, обдав Бушвакера реактивной струей.

Приземлившись, я тут же начал разворот. К этому времени из-за домов выскочил Аргус, но между нами теперь был Бушвакер, неспособный быстро развернутся и перекрывающий собой линию огня для напарника.

На корпусе хромого меха добавилось шрамов – постарались четыре лазера моего Кота. Враг спешно пытался развернуть ставшую неуклюжей машину, а Аргус бросился вперед, стремясь скорее возобновить огонь. Я же начал разрывать дистанцию, пятясь задом и выцеливая Аргуса, хоть разумнее было бы нанести как можно больший урон Бушвакеру. Мой жестокий план претворился в жизнь, когда мехи противников поравнялись. Стоило покореженному Аргусу попасть в прицел, мой Бешеный Кот обрушил на него всю имеющуюся огневую мощь. Орудия гаусса вгрызлись в центр торса, а ракеты довершили дело – часть из них сдетонировала на правой стороне меха, там, где раньше была рука с автопушкой, а теперь остался только кусок оголенных, внутренних структур. Аргуса тряхнуло раз, другой, а затем он вдруг оступился и начал падать. Было видно, как мощь взрывающегося реактора раздирает машину изнутри.

Взрыв меха сильно повредил и Бушвакера. Тем не менее, его пилот, понимая, что он уже не жилец, отказался катапультироваться и перед смертью успел всадить в меня несколько очередей автопушки и ракет. Только тогда, когда последний из противников перестал существовать, пришло осознание, что лицо заливает пот, зубы стиснуты, а пальцы мертвой хваткой вцепились в штурвал. Я победил. Выжил.

- Отец, это Каппа лидер. Все враги уничтожены, выступаю по маршруту следования вертолета.

- Принято. Поднимаемся в воздух, - мрачно ответил координатор, и прежде чем связь отключилась, я расслышал шум заработавшего винта.

Покореженный, с множеством повреждений по всей обшивке, мой Кот все еще был в строю и готов к драке. Однако по показаниям бортового компьютера много мне навоевать не получилось  бы. Особо беспокоили два места: фактически дыра в спине легко могла стать причиной смерти, а повторять судьбу Аргуса ой как не хотелось, и левая рука дышала на ладан. Из нее даже потянулось несколько струек черного дыма. Если прикажет долго жить одно из орудий гаусса, мне тоже недолго останется.

Но, несмотря ни на что, честь наемника превыше всего! Бешеный Кот второй модификации уверенно продвигался к первой контрольной точке, обозначенной как “альфа”. Там оказалось пусто. Закралась надежда, что те трое – единственные, кого сепаратисты успели спрятать в городе. Но лучше переесть, чем недоспать, поэтому я не терял бдительности и готовился к худшему.

Мой мех, и держащийся неподалеку вертолет были недалеко от окраины Сансити. Как обрадовал координатор операции, руководство Штайнер оказалось дальновиднее, чем я думал, и подготовило группу экстренного реагирования, которая должна была срочно выдвигаться к месту переговоров в экстренных случаях, на подобие нашего. До контрольной точки “бета”, где я должен был выйти к многополосному шоссе, оставалось около трехсот метров, когда сепаратисты вновь напомнили о себе.

Мех двигался мимо большого торгового комплекса со стеклянным фасадом. Окна в некоторых местах были проплавлены, а одна из вывесок с давно потухшими неоновыми лампами по контуру, призывающая покупать нижнее белье, опасно висела на одном крепеже, грозясь рухнуть вниз в любой момент.

Неожиданно на радаре вспыхнули две красные точки, опознанные компьютером как РБД носители – десятитонные орудийные платформы на гусеничном ходу, несущие пусковую установку ракет малого радиуса действия. Похоже, их спрятали как раз внутри торгового центра. Разнеся вдребезги оставшиеся витрины, они выскочили с цокольного этажа и тут же разрядили в меня ракетные короба. Инстинктивно я развернул торс боком, чтобы удар пришелся не в самый центр.

Град реактивных снарядов обрушился на моего Кота, содрав несколько бронепластин, но не это было самым страшным. Большую часть урона приняла на себя рука с и без того поврежденным орудием гаусса, что стало для него фатальным. Вот это было очень некстати. Оставшись, практически, только с половиной огневой мощи, моя уверенность в успех этой авантюры сильно пошатнулась.

Эффект внезапности не дал носителям ощутимого успеха. Даже с одной рельсовой пушкой я уничтожил легкую технику еще до того, как они успели перезарядить пусковые установки, хоть и пришлось потратить боеприпасов на такую мелочь.

Больше на пути к точке “бета” сюрпризов не было. Вот только мой Кот к тому моменту представлял собой жалкое зрелище: весь в подпалинах, с раскуроченными сегментами брони, дымящийся и с пылающей рукой. К моему счастью, туннельные орудия использую невзрывающиеся снаряды, и подрыв боекомплекта мне не грозил. Тем не менее, открытое пламя на мехе – система пожаротушения на руке приказала долго жить – хоть и небольшое, сильно нервировало.

- Каппа лидер, теперь нам остается только следовать по шоссе из города. Рано или поздно мы встретимся с отрядом быстрого реагирования, - разъяснил координатор, когда моя машина вышла из лабиринта зданий.

- Лучше рано, -  тихо ответил я, а затем уже громче добавил, - понятно, выдвигаюсь.

Держась края дороги, мой мех с максимальной скоростью уходил из города, попутно проверяя путь на наличие новых засад. Беда была в том, что Бешеный Кот, при всех его плюсах, плохо подходил для разведки. Вот была бы тут Мотылек на своем Вороне, я был бы абсолютно уверен, что она и спрятавшуюся мышь не пропустит, а так вся надежда на удачу. Транспортному вертолету много не надо, чтобы горящим факелом упасть на землю.

Так в напряжении прошло несколько минут. От неожиданного сигнала радара у меня чуть сердце не выскочило. Всего на секунду что-то мелькнуло на экране и тут же исчезло. Только вот эти сигнатуры смог узнать даже я. Ворон! Если тебе кажется, что за тобой кто-то наблюдает, то значит в девяти из десяти случаев где-то неподалеку ошивается тридцать пять тонн сложной радиолокационной электроники, имя которым – Ворон. Конечно, в бою этот легкий мех не может похвастаться ни мощным вооружением, ни крепкой броней, вот только засечь этого гаденыша радаром крайне сложно, в то время как он прекрасно всех видит.

Нельзя было оставлять у себя за спиной такого “призрака”. Я перещелкнул пару тумблеров, и тут же в динамиках раздался голос Отца:

- Каппа лидер, мы потеряли тебя с радаров. Что произошло?

- Вы больше никого не засекли?

- Нет.

- А я – да. Где-то рядом вражеский Ворон. Попробую с отключенным радаром поохотиться на него. Сохраняйте скорость и направление движения.

- Понял. Удачи на охоте.

Фокус, который я решил показать, был не нов, но, все же, стоило рискнуть. Суть в том, что отключая радар, мой мех стал слеп, но и его сигнатуры становилось сложно отследить. Свернув на соседние улочки, я собирался визуально найти Ворона и наделать в нем дырок.

Удача улыбнулась мне. Пройдя две параллельных шоссе улицы, на второй в отдалении обнаружился шагающий Ворон. Его пилот никак не отреагировал на неожиданную пропажу с радара штурмового меха, либо наоборот, всеми силами пытался вновь отследить меня. Скорее второе, потому как двигался Ворон по прямой и с не очень большой скоростью, будто мехвоин тратил все внимание не на пилотирование, а на работу с электроникой.

К сожалению, навести ракеты с отключенным радаром было невозможно, но никто мне не помешал прицелиться как следует, и выстрелить из оставшегося орудия гаусса, дополнив атаку залпом средних лазеров. Попадание пришлось легкому меху в правую половину корпуса, где располагалось его основное вооружение. Тут же врубив радар, я попытался навести ракеты на цель, но гаденыш успел уйти за здание, и пуск пришлось отменить. И все же маневр удался! Теперь Ворону было куда сложнее спрятаться, и данные сканеров показывали, что его ракетная установка приказала долго жить, а кроме нее ему огрызнуться толком было и нечем.

Радость от меткого попадания как ветром сдуло, когда я взглянул на радар. Пока шла охота на Ворона, мой мех был слеп. Оказалось, что за это время к нам на огонек заглянул невесть откуда взявшийся еще один Аргус, который быстро шел на сближение.

- Каппа лидер, у нас появилась дальняя связь! На релейной станции была диверсия! Нас встречают. До них осталось двадцать семь километров. И разведка говорит, что путь впереди чист! – координатор, наверное, пританцовывал от радости. Вот только я его светлых чувств не разделял, потому как с таким хвостом нам ни при каком раскладе не уйти, если только…

- Тогда уходите! – приказал я, хоть и должен был наоборот подчиняться приказам. – Вместе нам не оторваться, а так я постараюсь выиграть вам как можно больше времени.

- Но… - попытался возразить Отец.

- Какие “но”?! Чем вы мне поможете? Уходите! И желательно молча.

- Поняли, уходим, - бесцветным голосом подтвердил координатор и отключился.

Помирать не хотелось, но иного выхода я не видел. Ворону вертолет теперь не сбить, а вот Аргуса мне придется задержать. В конце концов, это всего лишь шестидесятитонный мех не высшего качества. И пускай я похож на прогоревшую спичечную головку, шансы на победу были не так уж малы. Но это в том случае, если кроме Аргуса гостей больше не будет.

- Каппа лидер, - вернулся голос координатора, который звучал совсем замогильно, - мы засекли Танатоса, ты его не видишь, но он идет в паре с Аргусом.

- Спасибо за наводку, - выдавил я.

Вот и приплыли. Конец надеждам. Вместо обиды на судьбу пришло чувство умиротворения. Теперь шансов выжить просто не было. В таком состоянии Танатос размажет меня по асфальту в одиночку, а уж на пару с Аргусом и подавно. Что ж, значит оставалось только показать этим уродам, что наемник – живучая сволочь.

К моему неудовольствию динамик вновь ожил. Неужели опять координатор с “хорошими” новостями? Но нет, это оказалась Пламя:

- Командир, командир! Ты меня слышишь?! Что у тебя там происходит?!

Чувство было, что Пламя стоит здесь в кокпите орет мне прямо  на ухо.

- Я на своем полудохлом Коте, а против меня целехонькие Аргус и Танатос. И еще Ворон где-то тут бегал.

Смысла врать и давать им пустую надежду не было. Все мы взрослые люди и давно привыкли, что жизнь наемника опасна, и кто угодно может не вернуться с операции.

- Танатос! Командир, протяни время, я убью тут кого-нибудь, но заставлю сбросить нас с челнока прямо в том районе! Мы этих сепаратистов живьем похороним!

- Пламя, отставить истерику! – рявкнул я, зная, что только так можно прекратить ее праведный гнев. – Меня может спасти только чудо, а их, как ты сама знаешь, не бывает. Если мне суждено здесь погибнуть, то с этим уже ничего не поделаешь.

В ответ донеслись всхлипывания. Вот такая она – Пламя, от гнева до слез один шаг. Не зря ее за глаза называют девушка-крайность.

- Командир, это Енот. Мы совсем ничего не можем сделать? – заговорил другой голос.

- Можете, - улыбнулся я, - стрясите с нанимателей побольше денег за эту операцию.

Пока шел разговор с сослуживцами, Аргус, и невидимый для моего радара Танатос подобрались совсем близко. Только нагромождение зданий не давало нам открыть огонь. Если быть честным, то я соврал, что не верю в чудо, а потому все же старался оттянуть начало боя, ожидая неизвестно чего. Пора было прекращать болтовню:

- Если никто не возражает, я сосредоточусь на бое.

- Удачи, - отозвался Енот.

- Мы не прощаемся! – неожиданно раздался голос Мотылька, и только после этого связь оборвалась.

Резко развернув машину, я выскочил на дорогу в четыре полосы, идущую между высотными зданиями. Из-за широкого тротуара там было где развернуться. В трехстах метрах от меня двигался навстречу Аргус. Выходить на открытое пространство было не очень разумно, но я куда сильнее боялся встречи с Танатосом, которого пока так и не смог засечь радаром, в какой-нибудь узкой подворотне, где его ЛБХ автопушка чудовищного калибра могла порвать меня на мелкие кусочки.

Мы обменялись залпами. Не успело уцелевшее орудие гаусса после неудачного выстрела перезарядиться, как случилось то самое чудо! Я даже не сразу поверил своим глазам, когда вбок Аргусу врезались два бледно-голубых росчерка ПИИ, а в динамике зазвучал радостный голос с акцентом:

- Привет, амиго! Не против, если мы тоже постреляем по твоим мишеням?

- Звено “Молот”?! – недоверчиво воскликнул я,  не понимая, как здесь может оказаться подразделение мехов, которых мы спасли от верной гибели в самом начале кампании на Кафине II.

- Все верно, амиго! “Молот” не забывает тех, кому обязан жизнью!

На радаре вспыхнули три синих маркера, обозначающих дружественные цели: Бушвакер, Узиел и Ворон. Вот теперь-то мы повоюем!

- Даже не представляете, как я вам рад! Только осторожнее, здесь еще Танатос, я его не вижу на радаре.

-О нем не стоит волноваться.  Диего видит этого kabron, и сейчас передаст тебе данные телеметрии.

Диего, должно быть, пилот дружественного Ворона, а этот kabron – какое-то ругательство. Хосе Мария – командир звена “Молот”, не раз называл так сепаратистов еще при первой нашей встрече. И действительно, на радаре вскоре обозначился красный маркер, показывающий местоположение Танатоса, заходящего мне сбоку.

Я вместе с Хосе на Бушвакере начали давить Аргуса. Пилот Узиеля, проигнорировав первого противника, бросился на скрытого от моего взгляда зданиями Танатоса. По пятидесятитонному меху хлестнула невидимая плеть – это Танатос разрядил в него свою ЛБХ 20, отчего Узиелся сильно перекосило, но он устоял. Мне доводилось встречаться с этим мехом раньше, и я хорошо знал, что этот с виду странный робот может выдержать и не такое.

Подстреленного мною ворона нигде не было видно. Ну, да и черт с ним! Даже если он увязался за вертолетом, то встретит свою смерть от группы быстрого реагирования. В остальном бой складывался хорошо, если не сказать отлично. Мой Кот, Бушвакер и присоединившийся к нам Ворон добивали Аргуса. Узиел, профессионально маневрируя в узких улочках, умудрялся отвлечь Танатоса и даже несколько раз хорошо попасть по нему из своих ПИИ. И это с учетом того, что в ближнем бою преимущество должно было быть на стороне семидесятипятитонника.

- Хосе, но как вы оказались здесь? – этот вопрос не переставал мучить меня, и я решил его задать даже несмотря на то, что бой был еще не окончен.

- Все просто, амиго. По ящику мы узнали, что безопасность переговоров с этими mentirosos будешь обеспечивать ты лично. Кстати, твой мех отлично смотрелся на экране! Когда вдруг вся связь с Сансити пропала, мы с chicos тут же заподозрили неладное. Сперва нас не хотели пускать, но немного нарушив устав и взяв в заложники начальника базы, мы получили добро на выход, - пояснил Хосе Мария, хохотнув в конце.

- Отчаянные вы ребята!

- Спасибо, амиго! Когда мы добрались до города, нас повел Диего. Именно его нюх вывел наше звено на тебя. И вот мы здесь!

Последний гаусс снаряд врезался в покореженный корпус Аргуса. Ракеты кончились еще раньше, поэтому до конца сражения мне оставалось только не лезть на рожон, ведь состояние меха было близко к критическому, да постреливать из трех уцелевших лазеров.

Когда Танатос исчез во взрыве собственного реактора, осветив окончательно погрузившийся во тьму Сансити, бой закончился нашей победой. “Молоту” тоже хорошо досталось, но главное – все были целы.

Больше врагов не было, и нам оставалось лишь двинуться вслед за улетевшим вертолетом. По дороге Хосе Мария развлекал нас веселыми историями. Затем “Молот” переключился на отдельный канал, где они начали думать, что теперь им делать, ведь, как ни крути, они нарушили закон. Если будет суд, то я без колебаний выступлю на их защиту. Мне же нашлось иное занятие: принимать поздравления со счастливым спасением от верных напарников и успокаивать вконец разрыдавшуюся от радости Пламя. Так закончилась эта операция, которая запомнилась мне до конца жизни.